После нападения Гитлера на СССР тысячи находившихся в Третьем Рейхе советских граждан были интернированы. Хотя Сталин приложил усилия по их возвращению на родину, вывезти удалось далеко не всех.
Заложники войны
По состоянию на 22 июня 1941 года в Берлине, Ганновере, Мюнхене, Праге оставалось множество дипломатов, торговых представителей, журналистов, учёных и других граждан СССР.
По оценке демографа Павла Поляна, общее количество гражданских интернированных лиц составило около пяти тысяч человек.Настоящими заложниками войны стали советские моряки. В Штеттине, Данциге и Любеке находилось шесть судов Балтийского морского пароходства, которые доставили в Германию зерно из Ленинграда. Связь с ними пароходство потеряло ещё 18 июня. В общей же сложности немцы задержали 32 русских судна с 900 матросами. Большинство советских моряков в итоге оказалось в лагере Бланкенфельд под Берлином.
Однако основной «удар» пришёлся по дипломатам. Утром первого дня войны гестаповцы устроили обыски в советских учреждениях. Сотрудников посольства задерживали у них дома. Само посольство в Берлине полностью блокировала полиция. Лишь несколько дней спустя, согласившись с требованиями посла Владимира Деканозова, немцы разрешили его подчинённым покупать продукты питания в магазине. Арестованным пришлось хуже – их бросили в тюрьмы, а потом отправили в лагеря.
«Сотрудник аппарата военного атташе Баранов, корреспондент ТАСС в Берлине т. Филиппов, сотрудник торгпредства т. Логачёв, руководитель отделения «Интуриста» в Берлине т. Шаханов, сотрудники советского консульства в Праге т. Плющев и Анисимов и другие, арестованные и посаженные в тюрьму, подвергались многочисленным пыткам, избиениям и издевательствам», – докладывали заведующий Центрально-Европейским отделом НКИД Владимир Павлов и бывший пресс-атташе посольства в Берлине Иван Лавров.
Вывоз интернированных
Судьба так называемой Советской Колонии стала предметом переговоров между СССР и Германией при посредничестве дипмиссий Швеции и Болгарии. Советских граждан предлагалось обменять на интернированных сотрудников немецкого дипломатического корпуса. Сперва гитлеровцы требовали обмен в формате 1:1, но в итоге согласились на неравноценную сделку – около 1000 русских (в т.ч. 325 сотрудников посольства) за 120 (по другим данным, 140) немцев. Есть версия, что министр иностранных дел Иоахим Риббентроп проявил уступчивость, потому что в Москве оставалась его родная сестра.
Немцы выделили для перевозки интернированных два поезда. В первом, где условия были лучше, ехали сотрудники посольства, во втором – интернированные прочих категорий, которых разместили по 8-10 человек в купе.
«Мы обеспечили интернированных советских граждан питанием, но экипировать их гитлеровцы не разрешили, – писал переводчик Сталина Валентин Бережков. – Так, полуодетые, они и были погружены в общие сидячие вагоны специального состава, который, как нас заверили немцы, должен был следовать за поездом с советскими дипломатами. Условия в поезде интернированных были очень тяжёлые. Люди терпели неудобства, прежде всего из-за страшной скученности».
Через Чехию, Австрию и Сербию поезда проследовали в болгарский Свиленград. После некоторой задержки они въехали в нейтральную Турцию. Сюда же из армянского Ленинакана прибыл поезд с остававшимися в СССР немцами.
Информации о самом обмене, случившемся, предположительно, 19 июля, у историков немного – документы и фотографии этого события по сей день не опубликованы. Свидетельства же очевидцев отрывочны. Рассказывают, к примеру, что три еврейки из Латвии сначала отказались переходить на советскую сторону, но переменили мнение, увидев злобную ухмылку нациста-эсэсовца.
Смогла отправиться домой и небольшая часть матросов – это были команды вспомогательных судов, купленных Советским Союзом у Германии. Их спасло то, что они имели при себе советские иностранные паспорта, в то время как другие русские моряки плавали только с «мореходными книжками». Матросов поменяли на немцев в августе-сентябре, также через Болгарию и Турцию.
Прочие советские граждане остались в лагерях. Женщин держали в Берлине, мужчин перевели в лагерь для интернированных в баварской крепости Вюльцбург, где многие погибли. Тех, кому удалось дожить до конца войны, на родине встретили весьма неприветливо. Помета «был интернирован» считалась практически «волчьим билетом» – таких людей в сталинское время исключали из партии и увольняли с работы.
Свежие комментарии