Пламя бушевало довольно-таки основательно

Кого Юрий Гагарин встретил первым, вернувшись на Землю? Что он думал о сбитом летчике Пауэрсе? И почему после полета на орбиту его здоровье стало «еще лучше, чем было раньше»? Обо всем этом и многом другом космонавт рассказал во время своего визита в Оренбургское авиационное училище, которое он окончил с отличием.

Запись монолога Гагарина хранится в Государственном архиве Оренбургской области. Аудио можно прослушать по ссылке. Подготовил материал для публикации Максим Путинцев.

ПОДГОТОВКА КОСМОНАВТОВ

Дорогие товарищи! Прежде всего позвольте мне извиниться перед вами за то, что я, военный человек, майор, летчик военно-воздушных сил присутствую здесь перед вами, перед военными людьми в гражданском костюме. Прошу прощения за это, но это получилось потому что я сейчас нахожусь в отпуске, отдыхал на юге, и поездка сюда произошла неофициально, военной формы у меня с собой нет, так что я прошу извинить. В следующий раз обязательно буду в военной форме. Разрешите мне сердечно поблагодарить вас, дорогие товарищи, командование училища и весь личный состав за приглашение посетить училище, встретиться с бывшими командирами, преподавателями, конструкторами, друзьями. Большое спасибо за приглашение, я с удовольствием приехал в свое родное училище и с удовольствием буду здесь сколько потребуется. Разрешите предать вам большой сердечный привет от моих друзей по теперешней работе — от летчиков-космонавтов.

Все вы знаете, что я учился в этом училище, окончил это училище в 57 году и был направлен для прохождения дальнейшей службы в ВВС Северного флота, где и летал в одном из полков. Но ракетная техника развивалась, летали спутники. Дело это очень интересное. И загорелись мы там желанием попасть в число космонавтов. Были написаны рапорты, много товарищей писали, многие хотели, но, к сожалению, не все смогли пройти. Это дело совершенно новое, и к этому делу отбирали людей с крепким физическим здоровьем. Даже из летчиков истребителей многие не прошли, хотя получили возможность летать на реактивных самолетах, на истребителях без ограничений. Но для полетов на ракетах они не прошли. Медицина очень упорно и очень тщательно выискивала в организме каких-нибудь сучков или задоринок, и поэтому многие товарищи не прошли.

Была отобрана группа космонавтов, в число которых попал и я. Началась подготовка к космическому полету. Все, очевидно, вы читали о факторах космического полета, об активном участке полета на орбите, посадке. К этим факторам необходимо подготовить человеческий организм, так как неподготовленному человеку очень трудно будет перенести вибрации, которые встречаются при работе ракетных двигателей, перегрузки, воздействия больших шумов, воздействие невесомости. Ко всему этому нужно было подготовить человека. Кроме того, нужно было подготовить человека и в теоретическом аспекте. Так, чтобы человек не был просто пассажиром в космическом корабле. Нужно было подготовить человека так, чтобы он мог понять, что происходит, мог передать на Землю, проанализировать какие-то факторы, сделать соответствующие выводы, чтобы эти выводы были правильными. Изучалась высшая математика, астрофизика, геофизика, много внимания уделялось другим дисциплинам — космической медицине.

Изображение: spacegid.com

Проходили специальные тренировки, которые готовили к космическим полетам. Много тренировок было по перегрузкам на центрифуге. Вот летчики некоторые были в Москве в авиационном госпитале, видели такого рода центрифугу. Возможно, некоторые вращались на ней. Ускорения могут создаваться очень большие. Для того чтобы перенести ускорения, которые встречаются на активном участке и при торможении, нужно было попробовать эти перегрузки — как они воздействуют на организм, какая наиболее удобная поза космонавта в полете. Нужно было оттренировать человека и на вибростенде — как переносит организм вибрации, шумы, высокие температуры и целый ряд других факторов. Нужно было также повысить и волевые качества человека. В этом отношении многое дала и сделала парашютная подготовка. Прыгали мы с парашютами очень много и много прыгали на задержку. Большое время падали, не раскрывая парашюта, и задержки доходили у нас до 50 секунд. Затем раскрывался парашют, и как обычное приземление. Это многое дало для развития волевых качеств, а также ориентировки в воздухе и для дальнейшей работы.

Одновременно с этим изучали и ту сложную ракетную технику, изучали устройство и оборудование самого корабля. Ракета, на которой я летал, представляет собой очень сложное, очень умное сооружение. Очень точные приборы находятся на борту этой ракеты. Сам корабль также сооружение очень сложное, очень серьезное. Я бы даже сказал — очень умная машина. Корабль состоит из двух частей — кабина, в которой помещается космонавт, и приборный отсек. Они соединены между собой.

Изображение: prophotos.ru

Как вам известно, при вхождении в плотные слои атмосферы развиваются громадные температуры на поверхности корабля. Для того чтобы корабль не сгорел, он обмазывается специальной обмазкой. Эта обмазка весит много. Корабль, на котором я летал, тоже весит много. Следовательно, нет смысла и приборный отсек, и кабину корабля, спускаемый аппарат которой производит посадку на Землю, обмазывать полностью этой обмазкой. И поэтому, когда тормозная остановка срабатывает, через определенное время происходит отделение корабля с приборным отсеком, приборный отсек входит в плотные слои атмосферы и сгорает. В нем находится то оборудование, которое работает при полете на орбите, различные системы, которые не имеет смысла сажать на Землю. Они в полете уже свое назначение выполнили. Все это было изучено, подготовка к полету проведена полностью, и я был очень рад и очень доволен, когда мне сообщили, что первым кандидатом на выполнение этого космического полета являюсь я.

УТРО 12 АПРЕЛЯ

Утро 12 апреля было таким же, как и сотни других. Перед этим мы хорошо отдохнули, поспали, встали, как обычно физзарядка, умылись, покушали. Затем нужно было собираться, ехать, готовиться к полету. Настроение у всех было бодрое, все были собраны, к полету готовы, поехали ближе к стартовой позиции. Прошел медицинское обследование, никаких расстройств, ничего врачи не обнаружили и считали вполне возможным совершить космический полет по состоянию здоровья. Затем было произведено надевание скафандра. Скафандр в кабине надевается на тот случай, если по каким-то причинам произойдет разгерметизация корабля, то космонавт может в таком скафандре находиться довольно долгое время. Может принять меры к спуску корабля.

Затем поехали на стартовую позицию, провожали все товарищи, руководители, командование. Затем произошла посадка в кабину корабля. Кабина несколько свободнее, чем на истребителях, несколько по-другому оборудована. Очень много систем, много приборов, много различных тумблеров и рычагов на пульте управления. Из этой кабины пилот может в любое время взять управление на себя, отключить автоматику и полностью руководить полетом, руководить спуском корабля. Затем проверили все системы корабля, все оборудование. Все работало четко, бесперебойно.

ПОЛЕТ

Подошло время старта. 15-минутная готовность. 5-минутная. Минутная. И сам старт. Тут взревели ракетные двигатели, вышли на боевой режим, и сама ракета очень плавно, очень мягко снялась со стола. Эта громадная махина, очень большое сооружение, пошла вверх. Перегрузки здесь не очень большие, даже очень маленькие перегрузки в самом начале старта. Но затем по мере вырабатывания топлива из баков ракеты растет ускорение. Сработала первая ступень. Включилась в работу вторая ступень. Характер перегрузок то же самое — они плавно растут, потом достигают максимума и при выключении ступени они резко падают. Вибрации были незначительные. Характер вибраций также несколько меняется.

После прохождения плотных слоев атмосферы был сброшен головной обтекатель. И сразу в иллюминаторе стало видно Землю, небо, горизонт. С этой высоты 180 — 300 км очень хорошо видна Земля. Видны крупные реки, крупные массивы вспаханных полей, лесные массивы, горы. Очень хорошо видна береговая линия, острова, водная поверхность. Все это очень хорошо просматривается, очень хорошо видно. Сама Земля имеет нежно-голубой ореол. Этот ореол начинается у самой поверхности, у горизонта. Когда летали летчики на реактивных самолетах, многие видели, когда высота тысяч 10 — 11 и выше, то у самого горизонта небо голубое-голубое и затем, чем выше смотришь, тем больше оно принимает другой оттенок, становится темнее, синее, потом уже ближе к фиолетовому. А здесь этот же переход осуществляется гораздо быстрее. Небо совершенно черное, гораздо контрастнее и четче на нем видны звезды. Но звезды те же, созвездия те же. Все что мы видим здесь ночью, то можно и там видеть.

После того как выключилась последняя ступень ракеты, произошло разделение корабля с ракетоносителем. Появилась невесомость. Невесомость — несколько необычное в земных понятиях чувство, но организм очень быстро к этому привыкает. Кресло приподняло и висишь. Не сидишь, не лежишь, а во взвешенном состоянии. Никаких расстройств невесомость не вызывает. За час с лишним работоспособность нисколько не снизилась. В это время программа работы была очень большая, нужно было непрерывно вести наблюдения, производить запись в бортжурнал. Обыкновенный бортжурнал, карандаш — и так же, как в земных условиях, карандашом по бумаге. Координация движений в условиях невесомости не нарушается.

Изображение: eurasia. expert

Нужно было в определенное время принять пищу и воду. Пища специальная — разработанная Академией медицинских наук. Желеобразная, в специальных тубах, высококалорийная. Все это дело совершается так же, как и у нас в обычных земных условиях. Покушал, напился воды, никаких затруднений, никаких неприятностей не ощущал, не встречал. Нужно было держать постоянную связь с Землей. Было три канала связи: два на коротких волнах и один на ультракоротких. Связь с Землей была непрерывная. Кроме того, через систему телеметрии нужно было вести связь с Землей и телеграфом. Такое тонкое дело, как работа телеграфным ключом, вполне возможно. Меня принимали, и я принимал телеграфные сигналы азбукой Морзе. Несколько стесняло, что скафандр и перчатки — большие. Но все равно работал я ключом вполне нормально.

Кроме того, все наблюдения нужно было производить на магнитофон — стоял магнитофон и на магнитофон нужно было производить записи. Когда была произведена посадка, эти записи сняли, и мы их все слышали. Затем нужно было следить за работой всего оборудования корабля, всех систем — а систем на корабле очень много, несколько десятков. Контролировать их работу и быть готовым в любой момент включиться, вмешаться, взять управление на себя. Но этого не потребовалось, все системы работали очень четко.

Полет проходил над Сибирью, Дальний Восток, Тихий океан. Над Тихим океаном вошел в тень Земли. Вход в тень Земли осуществляется очень быстро. Рассеивания солнечного света нет. Земля была хорошо освещена, хорошо была видна водная поверхность и вдруг все это… ничего не видно на Земле. Если полет будет проходить над крупными городами на теневой части Земли, то очевидно будут видны огни этих больших городов. Корабль обогнул Южную Америку, мыс Горн, и в это время я находился в апогее. Высота была 327 км. Держал постоянно связь с Землей, мне сообщали о полете, я сообщал свое самочувствие. Самочувствие на протяжении всего полета было очень хорошим, сознание — четким, работоспособность нисколько не понизилась. Об этом говорят все записи и медицинская аппаратура, которая стояла на корабле и фиксировала состояние всего организма.

Затем произошел выход из тени Земли. Выход из тени Земли также осуществляется очень быстро и резко. Включена была система ориентации корабля. До этого, когда система не работала, корабль с очень малыми угловыми скоростями, всего несколько градусов в секунду, вращается. За счет этого вращения очень хорошо наблюдать различные части неба, различные части земной поверхности. Затем включена была система ориентации. Ориентация осуществлялась по Солнцу. Специальные датчики, которые захватывают Солнце и держат его все время под определенным углом, так что ось корабля направлена строго по полету, а тормозной двигатель направлен против полета, с тем чтобы в строго определенное время за секунды включить тормозную установку и чтобы спуск произошел в строго заданном районе. Так как скорость очень большая — 8 км/с, и если опоздать на доли секунды с включением тормозной установки, то рассеивание от точки приземления получается очень большое. Нужно было включить тормозную установку в строго заданное время.

Корабль был сориентирован очень хорошо, в 10:25 было произведено включение тормозного двигателя. Двигатель снял необходимую скорость, скорость корабля была уменьшена, он перешел на переходную орбиту, на переходный эллипс. Затем произошло разделение спускаемого аппарата с приборным отсеком, и корабль начал входить в плотные слои атмосферы. Полет проходил над Атлантическим океаном, затем над Африкой, над Средиземным морем, Черным морем и территорией нашего Советского Союза. По мере вхождения в плотные слои атмосферы растут перегрузки. Перегрузки здесь довольно-таки значительные, много больше чем на активном участке, но эти перегрузки я перенес хорошо. Всякий тренированный организм может переносить эти перегрузки, но нужно конечно готовиться, пройти специальную подготовку.

Изображение: atributia.ru

На поверхности корабля при прохождении плотных слоев атмосферы была очень высокая температура, пламя бушевало довольно-таки основательно. И как показывают приборы, на поверхности корабля температура было около 11 000°C. Но, тем не менее, защитный слой, который предохранял кабину корабля и сам корабль, эта жаропрочная обмазка не пропускала эту высокую температуру внутрь кабины и внутри кабины температура была, как и на протяжении всего полета, 20 °C. Поверхностный слой уносится вместе с потоком воздуха.

Затем произошел спуск на Землю. Приземлился и первым кого увидел была наша простая русская женщина, колхозница Анна Тахтарова со своей внучкой. Я очевидно имел несколько угрожающий вид. Оболочка скафандра ярко оранжевая была. Ну она вид идет тут какой-то… может какой Пауэрс еще тут приземлился. Она сначала остановилась. И ждет что будет дальше. Я ей крикнул, что я свой советский человек, на шлеме у меня было написано «СССР» красными крупными буквами. Она поняла, что я свой. Тут быстро подошли колхозники из полевого стана. Через несколько минут прилетел наш вертолет из поисковой группы. Приземление произошло в заданном районе.

Сообщил в Москву руководителям партии и правительства о выполнении полета. Минут через 20 — 30 состоялся разговор с Никитой Сергеевичем Хрущевым. Он поздравил с выполнением полета, пожелал всего доброго и «До встречи в Москве!» Затем встретил в Москве. Затем в страны народной демократии, был в Чехословацкой ССР, был в Болгарской Народной Республике, встретился с нашими советскими людьми, прошел полностью медицинское обследование. Врачи проверили абсолютно все, но никаких сдвигов не обнаружили. Говорят, еще лучше, чем было раньше. Затем в отпуске, отдыхал на юге, сейчас вот заехал в Оренбург и вот встреча с вами. Разрешите мне пожелать всему коллективу училища больших успехов, самых высоких успехов в подготовке авиационных кадров!