Полковника считали погибшим. Часть его стояла у самой границы, и с тех пор, как немцы в июне прошлого года вероломно напали на советскую страну и началась война, о полковнике ничего не было слышно. Говорили, что он был убит осколком снаряда, но никто не видел его трупа. Другие утверждали, что он с отрядом бойцов уехал в разведку а с тех пор исчез.
В части самого полковника и группу бойцов зачислили пропавшими без вести. Правда, шли неясные слухи, что где-то на границе группы бойцов продолжают борьбу. Об’единившись в отряды, они скрылись в лесах, откуда нападают на немецкие колонны и обозы. Но ничего определенного никто не знал, а фронт все удалялся из приграничных районов, и слухам этим не верили.
Изредка они возникали снова. То пленный на допросе расскажет, что на них напали русские солдаты, устроившие засаду на дороге, то в захваченном немецком приказе проскользнет фраза о диверсионных действиях русских, продолжающих борьбу вблизи границы.
И наши штабы все чаще узнавали, что в тылу врага, то в одном, то в другом месте взорван мост, пущен под откос поезд, взлетел на воздух важный военный об’ект. Было очевидно, что такие диверсионные акты мог совершать лишь хорошо организованный, большой и сильный отряд. Но все уже известные партизанские отряды и группы парашютистов, находившиеся в тылу у немцев, отвечали, что они к этим взрывам и нападениям непричастны.
Так и оставалось все это необ’яснимой тайной. Она раскрылась недавно, когда случайно удалось напасть на след крупного военного отряда.
— Кто вами командует? — спросили у повстречавшихся разведчиков.
— Полковник.
Разведчик назвал фамилию.
— Владимир Иванович?! Командир части, стоявшей у самой границы. Он?
— Он самый.
…В первые дни войны немецкие танки и мотопехота неслись по фронтовым дорогам, фашистские самолеты стаями висели в воздухе. Группа бойцов во главе с полковником как-то сразу оказалась в тылу у немцев. Оружие и патроны были с собой.
— На первое время хватит, — сказал полковник, — будем продолжать борьбу.
Так начались боевые действия отряда, состоявшего из бойцов и командиров, которых немецкое командование поспешило об’явить уничтоженными и захваченными в плен. Полковник придал своему отряду номер, который носила его часть. А там считали полковника погибшим, в командование вступил его заместитель, и часть дралась с немцами уже далеко от того места, где возник новый боевой отряд народных мстителей.
Стояли жаркие июльские дни 1941 года. Отряд укрылся в лесу, недалеко от шоссейной магистрали. Взад и вперед непрерывно сновали немецкие броневики, автомобили и мотоциклы. Немецкая речь явственно доносилась до кустов, где укрылся, наблюдая за шоссе, часовой Николай Татевосян. Вдруг он услышал шелест и топот в глубине леса.
— Стой! — промолвил он вполголоса.
Показалось несколько бойцов с оружием в руках. Они волокли за собой станковый пулемет.
— Кто такие?
— От своих отбились. Из-под Белостока. Слыхали, полковник здесь. К нему мы идем…
Потом приходили другие бойцы и командиры. Отряд рос, становился сильнее и многочисленнее. Бойцы и командиры приносили оружие, патроны. Собирались смелые, мужественные люди, не склонившие головы, не сложившие оружия. Среди них были рядовые красноармейцы, сержанты, лейтенанты. Пришел казначей артиллерийского полка Константин Медников, которого война застигла в командировке. В начале июля в отряде появился бывший командир подразделения лейтенант Владимир Васильев, и полковник назначил его своим помощником.
Вскоре появилась в отряде и женщина. Это была врач Анна Григорьевна Кузьмина. Шли сюда и гражданские люди — секретарь райкома, слесарь с железной дороги, машинист водокачки, директор ресторана небольшого городка, командиры запаса, которых не успели призвать в армию.
Полковник создал штаб отряда, разбил людей на роты, назначил командиров. Комиссаром отряда стал Константин Федоров. Потянулись горячие боевые дни. Отряд нападал на дороги, на гарнизоны, истреблял немцев где только было можно. Однажды налетели на немецкий аэродром и сожгли базу с горючим.
Большую группу бойцов выслал полковник для организации диверсий на основной железнодорожной магистрали, прорезавшей немецкий тыл. Путь был взорван в тот момент, когда вдали уже показался шедший на всех парах воинский эшелон. В этом крушении погибло не менее 500 немецких солдат и офицеров. Груды трупов были перемешаны с обломками вагонов.
Боевая деятельность отряда не прекращалась. Он взрывал мосты, нарушал телефонную и телеграфную связь. Особенно удачен был взрыв крупного узла связи в одном из оккупированных городов Белоруссии. Через несколько дней пошел под откос еще один воинский эшелон, и опять сотни вражеских трупов остались бездыханными на белорусской земле.
Не раз вступали партизаны в бой с немецкими войсками. Однажды напали они на отряд в 150 человек. Немцы были разгромлены и оставили на поле боя более 90 трупов. Враг решил уничтожить отважных бойцов, стал посылать против них один карательный отряд за другим. Все отряды были разгромлены, и бойцы продолжали драться с ненавистными захватчиками. Были потери и среди отряда.
Однажды немцы окружили лагерь отряда со всех сторон, открыли бешеную стрельбу из орудий и минометов. На помощь они вызвали авиацию, обрушившую на лагерь град бомб. Бой был упорный, кровавый. Отряду удалось прорваться из вражеского кольца. В этом бою было уничтожено более 300 фашистов, в том числе 28 немецких офицеров.
Немало трудных дней пережили бойцы, уже год кочующие по глухим лесам в глубоком немецком тылу. Бывали дни, когда иссякали патроны, и тогда все с нетерпением ждали возвращения капитана Василия Никаноровича, отправлявшегося с группой бойцов добывать боеприпасы. И он возвращался, веселый и оживленный, везя сотни тысяч патронов, добытых у немцев.
Ни осенние ливни, ни снежная пурга, ни трескучие морозы не сломили боевого духа героев из приграничных гарнизонов. Советские воины, считавшиеся «пропавшими без вести», уже год ведут и продолжают вести беспримерную борьбу с лютым врагом. // Я.Милецкий.
Свежие комментарии