Первые отряды энтузиастов, занимавшихся поиском и перезахоронением солдат Великой Отечественной войны, появились ещё в советское время. На сегодняшний день насчитывается не меньше 42 тысяч официальных «красных копателей», для многих из которых участие в поисках стало главным делом жизни. За десятилетия полевых работ поисковики накопили немалый опыт, однако находить останки павших им порой помогает не точный расчёт, а приметы.
Как ищут солдат Великой Отечественной
Поиск погибших солдат, как правило, начинается в архивах. Поисковики внимательно изучают военные документы, чтобы выяснить, в каких конкретно местах шли бои. Особенно сложно проходит поиск незахороненных останков (многие поисковики принципиально обходят стороной санитарные и госпитальные захоронения времён войны).
По прибытию на место раскопок ценную информацию удаётся получить благодаря общению с местными жителями. Многие селяне, хорошо знающие окрестные леса, могут подсказать, где можно и нужно искать.
Места боёв определяются по таким деталям, как сохранившиеся окопы и блиндажи, колючая проволока, ящики из-под снарядов, солдатские кружки и котелки, гильзы и другие предметы. Однако бывает и так, что всё это со временем уходит под землю – и тогда приходится копать почти наугад.
Приметы поисковиков
У опытных копателей, по их признанию, развивается особое чутьё, умение анализировать рельеф местности, подмечать «подозрительные» бугры. Кроме того, поисковики обращают внимание на характер растительности в той или иной местности.
«У нас, поисковиков, есть точная примета. Почти без промаха: там, где растёт иван-чай, – погиб человек», – утверждает писатель Сергей Перминов в книге «Монологи с того света».
Иван-чай, он же кипрей, действительно чувствителен к органике в почве. Например, он растёт на засохших торфяниках. Однако считать эту примету надёжной в отношении любой территории нельзя, так как растение распространено очень широко.
В северных районах России, например, в Карелии, где мало берёз, поисковики заметили, что эти деревья тоже часто растут именно над останками солдат.
«Подсказки» с того света
Для так называемого «копарьского» фольклора характерны сюжеты, схожие с древними преданиями о кладах. Поисковики часто рассказывают о необъяснимых совпадениях. Случалось, что к погибшим солдатам их приводили крестьяне, у которых в одних и тех же местах ломалась техника.
При близости захоронения у поисковиков могут возникать физиологические реакции: холодеют руки и ступни, по коже бегут мурашки.
Особое место в фольклоре поисковиков занимают истории о призраках.
«Принято считать, что копателям, приехавшим с целью проводить (согласно принятой традиции) в последний путь солдат, сопутствует удача. Души погибших бойцов помогают: выводят заблудившихся, показывают место, где нужно искать», – уверяет кандидат филологических наук Александра Балашова.
Нередко поисковики узнают, где нужно копать, во сне. Однако порой они сталкиваются с подсказками и наяву. Например, слышат окликающие их голоса, крики, звуки битвы, стоны, ощущают посторонний взгляд.
Иногда призраки являются копателям в виде известных по народным преданиям «блуждающих огоньков». Бывают и чётко видимые картины горящих костров или даже фигуры солдат. Подобные образы, как правило, возникают в тумане или сумерках. Призраки как будто целенаправленно указывают на место своего захоронения.
«Однажды со мной вторым руководителем ездила моя коллега. Она шла к лагерю и увидела сидящего под берёзой солдата в форме того времени, а через мгновение он исчез, – рассказывала в интервью «Комсомольской правде» командир поискового отряда «Высота» из Алтайского края Татьяна Нетбайло. – Поисковики верят в такие знаки, они не раз себя подтверждали. Возможно, на этом месте были останки, но отыскать это дерево позже так и не удалось».
Все эти явления можно списать на впечатлительность, нервные перегрузки, а также на то, что называется «поисковым синдромом» (чувство вины, тоска, постоянное мысленное возвращение к местам раскопок). Однако нельзя не отметить, что сформировавшаяся в последние десятилетия субкультура поисковиков во многом воспроизводит отношение к «миру мёртвых», характерное не для постиндустриального, а скорее для традиционного общества.
Свежие комментарии