Ветер перемен

11 марта, тридцать три года назад, Генеральным секретарём ЦК КПСС был избран М.С. Горбачёв.



Из дневника Анатолия Черняева:

11 марта 85 г.

Печальная музыка в 7 утра вместо передачи "Опять двадцать пять" насторожила. И действительно, Шопен вновь, как уже не раз, стал первым информатором советских людей и заграницы о том, что в СССР предстоит "смена эпох". Черненко умер вчера вечером. Это все предвидели, насмешничали, хихикали, рассказывали анекдоты по поводу того, как наше руководство и пропаганда, демонстрируя полную энергии жизнедеятельность Генерального секретаря на экранах, на выборах и в многочисленных заявлениях, обращениях и интервью, делала нас "страной дураков".

Загладин, Александров, Лукьянов и Медведев были подняты с постели в полночь, вызваны в Кремль - и Горбачев поручил им к утру подготовить проект речи для "того, кто будет избран Генеральным секретарем". (Надо сказать, что создали они не очень яркое произведение. Но не в этом суть).

Пономарев собрал замов в 9-45 и очень удивился, что все давно уже всезнают.

В 14-00 объявили по радио.

В 17 часов состоялся Пленум. Встали, почтили, Горбачев сказал (без перебора) приличествующие слова. Но в атмосфере не было ни грамма огорчения и печали; мол, отмучился, бедолага, случайно попавший на неположенное место... и сделавший паузу в том разгоне, который придал было стране Андропов. Затаенная, если не радость, то "удовлетворение" царило в воздухе - кончилась, мол, неопределенность и пора России иметь настоящего лидера.

Горбачев объявил повестку дня: выборы Генерального секретаря и сообщил, что Политбюро поручило выступить с предложением по этому вопросу товарищу Громыко. Ни Тихонову, который весь съежился и покраснел, когда это было объявлено, ни Романову, ни Гришину, которого, кстати, западная печать прочила в претенденты наряду с Горбачевым и Громыко.

Этот последний вышел на трибуну и без бумажки стал говорить в вольном стиле. Когда он назвал Горбачева - зал взорвался овацией, сравнимой с той, которая была при избрании Андропова (и ничего похожего на кислые аплодисменты, когда избирали Черненко). Овация шла волнами и долго не успокаивалась.

Громыко говорил так, как не принято говорить на таких собраниях: он давал характеристику (раскованно и не шаблонно) качествам "товарища по Политбюро", которые были сочтены необходимыми и достаточными, чтобы единодушно ("я подчеркиваю", повторил он) избрать именно его.

Хочу, говорил, передать вам, Центральному Комитету, атмосферу, в которой мы обсуждаем кандидатуру Михаила Сергеевича. Никаких сомнений, полное единогласие. Почему? У него огромный опыт партийной работы - на обкомовском уровне и здесь, в центре. И он проявил себя блестяще. У него глубокий и острый ум, умение отделить главное от второстепенного. Ум аналитический. Каждый вопрос он раскладывает по полочкам, чтоб видеть все его составные части. Но не для того, чтобы они там лежали. Он умеет обобщать и делать выводы. Его отличает принципиальность. Он человек принципов и убеждений. Он умеет отстаивать свое мнение, даже если это кому-то может быть и неприятно. И выражает это мнение прямо, без обиняков. Но всегда во имя линии партии и для проведения этой линии. Это и есть партийный подход - все оценки с точки зрения партии.

Он прям с людьми и, если ты настоящий коммунист, ты уходишь удовлетворенный от него, хотя, может быть, он и наговорил тебе чего-то не по душе. Он умеет находить и общий язык с разными людьми - во имя дела. Скажу, продолжал Громыко, о своей области. Михаил Сергеевич, как только появился в Политбюро, сразу обратил на себя внимание умением видеть суть вопроса в том, что, казалось, совсем не его сфера, он с ней был незнаком (т.е. международной политикой). И его оценки показали, что он не из тех, для которых существует только два цвета: белый и черный. Он показал, что умеет выбирать и промежуточные цвета ради достижения цели.

И еще одно. На Западе спят и видят отыскать в нашем руководстве трещины, столкнуть лбами членов руководства. Нашептывают, сплетничают, клевещут. Мы не дадим им удовольствия видеть что-либо подобное. Выбор Горбачева - свидетельство нерушимого единодушия в нашем руководстве.

Для него святое дело - оборона и бдительность. В нынешней обстановке это - святая святых.

И еще одно. Его эрудиция, почерпнутая из его образованности и из опыта работы, что тоже очень важно. Она очень пригодится ему на посту Генерального секретаря. Словом, мы имеем перед собой государственного человека, достойного занять этот пост в столь ответственный для страны момент.

Потом были вновь овации.

Потом председательствовавший Романов дал слово Горбачеву. (Речь будет завтра в газетах). Потом Горбачев закрыл Пленум, пригласил всех присутствующих, включая первых секретарей обкомов, бывших на Пленуме, но не входящих пока (!) в ЦК, отправиться в Колонный зал проститься с Черненко.

Загадкой для меня (думаю, и для многих) осталось - почему Громыко? Он вроде как исподволь намечал программу деятельности нового Генсека. Но это -пшик. Главное, что таким образом он был представлен партии, как инициатор выдвижения Горбачева. Что этим хотели сказать? Или - что от этого хотел получить сам Громыко, сделав так, чтобы именно он, а не премьер-министр, не кто-либо из "партийных" (а государственных) членов ПБ выступили в этой роли? Укрепить свое нынешнее положение? Сохранить монополию на внешнюю политику, которую он заполучил при Черненко? Закинуть удочку насчет "повышения" - на должность премьера или председателя Президиума Верховного Совета? Или быть просто "старшим товарищем", патронировать молодого Генсека. Может быть, просто для ради тщеславия?

Возможно, сочетание этих побудительных мотивов. Но что-то должно быть и главным.

Впрочем, не думаю, что ему удастся сесть на шею Горбачеву. Не на того напал!

По многим "данным" народ доволен, что именно Горбачев. Еще до смерти Черненко люди в метро, троллейбусах, в столовых, не стеснялись громко выражать такое "пожелание". Народ устал от безвременья, от демонстрации официальной глупости, когда лидера превращают в почитаемую куклу, с помощью которой, однако, весьма влияют на ход событий.

Но от Горбачева много ждут, как начали было ждать от Андропова. Хватит ли у него мужества оправдать ожидания? Возможности у него большие. Свежие кадры партийного аппарата и настоящая интеллигенция поддержит его. На носу съезд, который он может сделать поворотным в истории страны.

Словом, я опять, как при начале Андроповской эры, которую я в докладе на партсобрании Отдела назвал "ноябрьской", "полон надежд и упований".

Первой проверкой будет:

1) перемещения в ближайшем аппарате - помощники, зав. Общим отделом вор Боголюбов, еще кое-кто;

2) допустит ли он восхваления в свой адрес. Громыко уже произнес сакраментальное "выдающийся деятель партии"?

3) будет ли он медлить (как это случилось с Андроповым) с крупными реформами социально-формационного масштаба или уже на Апрельском Пленуме заявит о себе, как о подлинном новаторе в совершенствовании общества?

Политбюро после горбачёвского апгрейда




14 марта 85 г.

Сегодня у Горбачева марафон встреч - от Буша до Натты, кажется, десятка два, если не больше. Западная печать полна похвал и надежд: будут иметь дела впервые с лидером, который никак не связан ни со сталинизмом, ни с брежневизмом!

Суходрев (переводчик Генсеков, начиная с Никиты) мне рассказал о встрече с Тэтчер. Та будучи знакома с Горбачевым с 1984 года (Лондон, Чекерс), стелилась, очаровывала, обаяла, он отвечал тем же. Она, видно, так "делает политику" и с помощью М.С. хочет обойти в мировых делах всяких там Колей, Миттеранов, а то и самих Рейганов. Ей еще и нравится по-женски играть игры именно с Горбачевым.

Пономарева пригласили только на Натту, с арабами и прочими африканцами (вотчина Б.Н.) обошлись Громыкой.



17 марта 85 г.

Со всех сторон - все довольны и рады, что Горбачев. Вчера шофер, который вез меня, с восторгом рассказывал, как его ребята, шоферня, радуются, что у нас, наконец, настоящий лидер. Чтобы править нашей страной, говорит, нужно лошадинное здоровье, а этот (т.е. Черненко) - сразу было видно, что дохляк. Я бы на его месте отказался, сказал бы: "Ребята, увольте, не потяну!"

Только бы не поддался Горбачев мишуре "внешнеполитической активности". Традицию заложил Никита, Брежнев довел ее до карикатуры, а Черненко и его превзошел. Тем более, что все эти каждодневные заявления, интервью, обращения и ответы, ничего по существу не дают. И погоды в политике не делают. Пусть, вон, Громыко и, может быть, министр обороны Соколов выступают с заявлениями.

Есть тут опасность. Вроде бы на виду, вроде бы дело ради главного, для народа. А главное сейчас - думать, как реформировать страну и куда ее повести.

Кого же М.С. все-таки назначит вместо себя руководить Секретариатом? Гришина, Романова? Или сам будет вести до Пленума, а там сделает членами ПБ Долгих и Лигачева?

От этого многое будет зависеть. И даже не само дело, а впечатление от него самого - оправдает ли он всеобщие радостные надежды или соскользнет на проторенную дорожку и займется верчением налаженной бюрократической машиной. Ну и вопрос о "соратниках", конечно. Ведь Гришин или Романов будут "представлять" его самого, через них будет восприниматься и его имидж и "возможности" (уровень) нового руководства.

Вечер. За неделю история стерла Черненко со своих страниц. В прошлое воскресенье в этот час он был еще жив.



18 марта 85 г.

Первый нормальный день "новой эры". Ничего особенного на службе. Зато хорошие слухи: Б.Н. рассказал следующее. В пятницу собрались секретари ЦК - не Секретариат, а просто так, "обменяться мнениями". Гришин и Зимянин предложили провести Пленумы обкомов "по итогам мартовского Пленума ЦК., чтоб обсудить его решения и указания Генерального секретаря". Горбачев реагировал насмешливо и определенно: "Какие еще пленумы? Зачем? У нас с вами слишком много дел, чтобы заниматься опять совещаниями. И какие это решения Пленума ЦК? Что меня избрали Генеральным секретарем? Что тут обсуждать"? Пономарев гордо сообщил мне, что в этом месте он громко произнес: "Правильно!", вызвав недовольство Зимянина.

Это хороший признак. Б.Н. добавил, что подобный эпизод уже имел место после избрания Генсеком Андропова, только инициатором тогда был Капитонов и ответ был кратким и резким: "Я не Брежнев! Мне это не нужно. А у вас, Иван Васильевич, много важных дел, как и у всех нас!"

Любопытно, что еще до того, как я был у Пономарева, в несколько другом варианте мне рассказал об одном эпизоде Жилин: был в воскресенье в какой-то нецековской компании. Уже плетутся легенды.

Донесения послов полны восторгами по поводу Горбачева. Оккетто, член руководства ИКП, сказал нашему послу: "Со времен войны не было еще такого момента, когда на всем Западе возникла такая сплошная волна симпатий к советскому руководству, а заодно и к Советскому Союзу!"

Помимо всяких высоких оценок качеств Горбачева и разных больших надежд, все - Коль, Шульц, Миттеран, Тэтчер и т.п. уровня люди отмечают, что Горбачев общается "в разговорном стиле" (т.е. не по бумажке). Для них это (да и для всех!) признак ума, компетентности, информированности, знания дела, наличия идей и убеждений в голове!

Слишком захлебывающиеся упования и надежды! А ведь махина, которую надо сдвинуть, огромна, а соблазнов пойти по проторенному - уйма, а проблем, которые надо решить и объективизированных уже препятствий к их решению - нет числа!

В порядке объяснения, почему на Пленуме Горбачева представлял Громыко, рассказывают следующее. Когда умер Андропов и собралось ПБ, чтоб избрать следующего, председательствовал Устинов. Будто они с Громыко заранее условились двигать Горбачева, но только началось заседание, Тихонов попросил слова "в порядке ведения" и произнес: "Предлагаю Константина Устиновича Черненко!" Другие, чтоб не создавать ситуацию расхождений, согласились. Но на этот раз постарались Тихонова "обойти".

О Горбачеве говорят: запретил вывешивать свои портреты (взамен черненковских) . Отказался приветствовать собрание "обществ дружбы" в Вене: послали от Совмина. В печати и на пленумах обкомов говорится об "установках мартовского Пленума", а не "указаниях Генерального секретаря". Первое заседание Секретариата, после избрания Генсеком вел сам. Произнес речь - главным образом, против парадности, бюрократизма и совещаний: дело надо делать, тем более, что февраль дал нулевой рост и план года (пятилетки) опять завис.

Из помощников Черненко оставил Александрова и Шарапова. Первого за незаменимость в деле, второго - скорее всего потому, что это андроповское наследие, М.С. его чтит. Печенева уволили "громко" - в заместители редактора журнала "Политсамообразование". И, видно, не только потому, что М.С, не собирается изображать из себя очередного Маркса и Энгельса, и теоретики такого типа, как "кудрявый" ему не нужны. Но, наверно, и по другим причинам, зарвался, должно быть, на это похоже, "наполеончика" из себя строил. Первый помощник -координатор Прибытков отправлен замом в Главлит. Оно понятно: Горбачев Черненко ничем не обязан, а помощник - координатор у него есть и свой - Лущиков. Вольского вернули первым замом в отдел тяжелой промышленности, откуда он и был в свое время взят Андроповым.

Решено срок съезда вернуть на свое (уставное) место - на февраль 1986 года, чтоб в конце текущего года урожай собирать и план добивать, а не речи произносить на конференциях.

Будто сказано, что внутренние (экономические) разделы новой редакции Программы уже вернули на переделку: "чтоб было не пропагандистское оформление уже сказанного Брежневым и Черненко о совершенствовании" всего и вся, а - предложены действительно радикальные преобразования. Неужели, действительно так?! Настолько хорошо, что не верится . даже при Горбачеве!