Какой тайный сверток Генри Киссинджер передал Андрею Громыко 

Однажды во время очередного визита Генри Киссинджера в Москву американский дипломат вынес из самолета сверток и отдал его советскому послу Анатолию Добрынину. Когда журналисты, поинтересовались, что именно Киссинджер «подарил Громыко», им ответили, что это «личное» и «не подлежит разглашению».

Отношения между дипломатами

Как отмечает Игорь Иванов в издании «Очерки истории Министерства иностранных дел России», министра иностранных дел СССР Андрея Андреевича Громыко коллеги называли «патриархом дипломатии». По слова Иванова, Громыко удалось заслужить уважение даже со стороны политических оппонентов, в том числе и уважение американского дипломата Генри Киссинджера. Киссинджер утверждал, что Громыко тщательно готовился к любым переговорам, досконально изучая все вопросы, которые предстояло решить, и редко допускал ошибки. Кроме того, Киссинджер отзывался о Громыко не только как о способном дипломате, но и как о достойном человеке, который всегда держал свое слово.

Примечательно, что Андрей Громыко, как пишет в своей книге «Секреты российской дипломатии. От Громыко до Лаврова», Леонид Млечин, называл Генри Киссинджера «чертом». Тем не менее советский министр также относился к своему американскому коллеге с большим уважением и даже доверием. Громыко считал Киссинджера одним из самых способных и активных политиков. Не зря же именно Советник по национальной безопасности, а потом и Государственный секретарь Соединенных Штатов стал инициатором, а главное исполнителем так называемой политики разрядки в отношениях между двумя мировыми державами.

Обувь охранников

Неудивительно, что Генри Киссинджер не раз наведывался в Советский Союз. Порой эти визиты принимали характер встреч «старых друзей». Так, Александр Майсурян в своей книге «Другой Брежнев», пишет о том, что однажды Киссинджеру пришлось принять участие в охоте, которую обожал Леонид Брежнев. Американский дипломат, который ни разу в жизни не стрелял в животных, впоследствии шутил, что «у одного из кабанов случился разрыв сердца, когда он увидел такого неумелого охотника». Впрочем, Киссинджер отказывался до последнего, уверяя, что у него нет с собой теплой одежды, пригодной для охоты. Но Брежнев выдал ему шапку, ватник и сапоги одного из своих телохранителей.

Интересно, что другая история, произошедшая с Киссинджером в Москве, тоже была связана с обувью охранника. Как-то раз американец прибыл в советскую столицу вместе со своей супругой. Если верить мемуарам Анатолия Добрынина «Сугубо доверительно», в день отъезда багаж четы увезли в аэропорт. Вместе с чемоданами «уехали» и теплые сапоги миссис Киссинджер. Дело было зимой, поэтому выйти на улицу в легких туфлях женщина попросту не могла. Тогда жене дипломата дали «напрокат» зимние ботинки охранника. В самолете Киссинджер переобулась, а ее муж вернул Добрынину ботинки, завернутые в бумагу. Журналисты решили, что американец передал Громыко подарок, и поинтересовались, что в свертке. Но репортеров заверили, что презент «личный», а потому «не подлежит разглашению».

Чувство юмора

А вообще как Генри Киссинджер, так и Андрей Громыко могли похвастать тонким чувством юмора. Как пишут в своей книге «Искусство переговоров по Киссинджеру», Джеймс Себениус, Николас Бернс и Роберт Мнукин, в 1972 году во время Московского саммита у американцев вышло из строя копировальное устройство. Тогда Киссинджер, намекая на всеведущий КГБ, спросил у Громыко, сможет ли он сделать копии документов, поднеся их к люстре. Андрей Андреевич тут же нашелся, что ответить. Советский министр сказал, что в Екатерининском зале Кремля, где проходило мероприятие, камеры были установлены еще при царе, но они настроены на то, чтобы фотографировать людей, а не бумаги.

Впрочем, Генри Киссинджер все-таки проявлял осторожность во время визитов в СССР. По утверждению Леонида Млечина, автора издания «Брежнев», американцы не хранили документы в сейфах, которые им представляли в Москве, а, беседуя друг с другом, пользовались беблером (магнитофонная лента с записью какофонии голосов). Чаще всего иностранные гости и вовсе выходили на улицу для разговоров. Однако «опасности» подстерегали их и там: охранники западногерманского канцлера Вилли Брандта заверили американских дипломатов в том, что прослушивающие устройства могут быть установлены даже на деревьях. Киссинджер однажды в шутку поведал Громыко о дереве в парке, ветки которого всегда склоняются в его сторону.