Гитлеровское завоевание Европы ни в коем случае не следует понимать, как доказательство «германского военного гения» и, тем более, «непревзойденных боевых качеств» нацистского вермахта. Все было совершенно не так!
Без правильного осмысления уроков истории, невозможно правильное понимание ни настоящего, ни будущего человечества. Это мой «месседж» тем недотепам, которые, при слове «история», вспоминают только скучный школьный учебник, или нелепую «угадайку» типа «Кто взял Москву: Гитлер, Наполеон или Чингизхан?»
На самом деле история дает ответы на такие вопросы бытия, которых больше нигде не найти. Но, конечно, только при условии её адекватного понимания. Именно за этим к ней не устают обращаться умные люди.
Однако как раз с адекватным пониманием истории далеко не всё, на мой взгляд, обстоит должным образом. И наиболее выразительно это проявляется, пожалуй, в случае с периодом второй мировой войны.
Лично я этой темой занимаюсь не один десяток лет. Что не удивительно, поскольку принадлежу к первому послевоенному поколению. И чем больше таковой занимаюсь, тем больше прихожу к пониманию того, что мы очень многое в ней не понимаем, или неправильно истолковываем. В том числе и то главное, без чего ни о каком понимании того времени говорить вообще не приходится.
Рассмотрим в этом контексте только один исторический эпизод – начальный период второй мировой войны. Главный вопрос, который всегда и у всех в этом случае на устах – каким образом немцам удалось так легко завоевать всю Европу?
А главный ответ, который отпечатан практически во всех головах, сводится практически к одному – блицкриг и превосходящая военная мощь Германии. Именно этим всё объясняется и выглядит вполне безупречно. Тем более, что практически вся историческая фактура и в учебниках и в массовой пропаганде подобрана и подогнана таким образом, что вполне и однозначно подтверждает данную версию.
В чем, кстати, нет ничего особенно удивительного с учетом того, что, например, в сфере визуального ознакомления с тем периодом времени, до 90% материалов являются пропагандистской продукцией министерства народного просвещения и пропаганды гитлеровской Германии. Которое действительно хорошо работало. Именно поэтому все кино и телеэкраны, с тех пор, буквально распирает от бодро марширующих немецких солдат, безудержно летящих в атаку немецких танков и такого же победоносного Гитлера, напутствующего их на победу ритуальным взмахом правой руки. В этом смысле трудно сказать, что третий рейх проиграл в той войне, скорее наоборот.
Но насколько эта картинка соответствует реальной действительности? И нет ли во всём этом пропагандистской фальши? Причем фальши таких масштабов, которые полностью искажают историческую правду и подталкивают нас к в корне неверным оценкам тех событий. И, как результат, к неправильным выводам из того периода истории, что не дает нам возможности адекватно воспринимать уже наш сегодняшний день. Ведь прошлое и настоящее очень взаимосвязаны и, не в последнюю очередь, в смысле уроков, которые первое преподносит второму. Но как эти уроки прикажете извлекать, если истинная подоплека событий того времени скрыта от наших глаз заказной пропагандистской версией, которая не дает возможности уяснить истинную суть вещей?
Вы спросите, отчего вдруг такой минор? Ведь, вроде бы, всё ясно. Блицкриг был, немецкая армия всех в Европе победила, значит была отлично подготовлена и вооружена – о чем здесь спорить? Действительно, на первый взгляд, вроде бы не о чем. Всё так, как говорил доктор Геббельс.
Но я все-таки ему не поверю. Потому что тот пропагандистский пазл, который он когда-то красиво сложил, при внимательном рассмотрении, перестает казаться верхом гармонии. А при столкновении с реальными фактами, которые еще следует раскопать и систематизировать под иным углом зрения, ибо они отнюдь не на виду, этот пазл и вовсе начинает расползаться на бесформенные фрагменты, которые уже никак не напоминают стройную и безупречную версию якобы абсолютно закономерной и неизбежной немецкой военной победы. Подчеркну, именно военной победы, на чем всегда делается упор. Уж слишком много существует фактов, которые в эту версию, мягко говоря, не очень хорошо вписываются.
И если эти факты свести воедино, то «непобедимый германский вермахт» начального периода второй мировой войны перестает казаться таким уж непобедимым и всемогущим. И в голову начинают все более настойчиво приходить мысли, что дело, в общем-то, совсем не в хваленом блицкриге и не в гудериановских танковых прорывах, а в совершенно других вещах. Которые, в силу последующих исторических обстоятельств, было не очень выгодно выпячивать на первый план и стало куда проще списывать на якобы неодолимый германский военный форс-мажор.
Вас уже, наверняка, подмывает спросить — а какими такими картами вы собираетесь крыть эти в общем-то общепринятые на сегодняшний день представления? Отвечаю сразу. Эти «карты» — реальные факты истории того времени, которых бесчисленное множество. Но которые, в силу их неудобства для сочинителей пропагандистских версий исторических событий, никогда особо не афишировались и в массе своей практически полностью вымараны из официальной историографии.
Но следы некоторых из них, причем в достаточном количестве, всё же сохранились. И вполне позволяют, если не разувериться полностью, то обоснованно усомниться в том, что нам преподносят в качестве непреложной истины.
Итак, коль скоро речь идет о «блестящей стратегии блицкрига» и «непревзойденных боевых качествах» немецкой армии, которые якобы определили лицо мировой истории в 1939-40 гг., то именно об этом стоит поговорить более подробно. Причем, с опорой на исторические факты и свидетельства очевидцев того времени. В частности, немецкого генерала Гейнца Гудериана, который был непосредственным участником тех событий и одним из архитекторов того самого блицкрига и самого германского вермахта, как его инструмента.
Главный вопрос, в который в этой связи все упирается, это, конечно же, реальная степень боеготовности немецкой армии. Потому что именно здесь все «собаки зарыты». И если мы установим, что реальная готовность вермахта к большой европейской войне и его эффективность на поле боя оставляли желать лучшего, то, в этом случае, начинает трещать по швам и разваливаться на куски сам фундамент той общепринятой версии, которая объясняет всё случившееся в Европе, главным образом, непревзойденными качествами немецкого оружия, солдат и полководцев.
Но что же, начнем благословясь! Первое, что должно приходить в голову по этому поводу, но, к сожалению, приходит далеко не всем — как могло так случиться, что гитлеровская Германия, у которой еще в 1935 году не было ни одного настоящего танка и практически не было массовой современной армии, уже через четыре года оказалась полностью готова к целой мировой войне? Любой, кто мало-мальски сведущ в военных и, особенно, в военно-экономических вопросах, скажет вам, что это просто невозможно. И я скажу тоже самое. Даже притом, что Гитлер «поднял на дыбы» всю Германию, заставил всех работать в поте лица и заразил нацистским энтузиазмом, это все равно за пределами возможного. Да, в пропагандистских роликах так всё и было. Но, как бы не старалось ведомство Геббельса, и ему не было дано сказку сделать былью.
В действительности, хваленый немецкий вермахт к началу второй мировой войны оставался армией с весьма сомнительными боевыми качествами. Даже в 1938 году, всего лишь за год до начала боевых действий в Европе, он выглядел весьма бледно. Дальше я буду довольно обширно цитировать Гейнца Гудериана, который весьма наглядно это подтверждает. Вот, например, как выглядела боеготовность находившихся под его командованием немецких танковых войск, а это было практически все, чем немцы тогда располагали, накануне аншлюса Австрии:
«К 20 час. 11 марта в Пассау прибыл штаб 16-го армейского корпуса, туда же в полночь прибыл во главе своих частей командир 2-й танковой дивизии генерал Фейель. У него не оказалось ни карт Австрии, ни горючего, чтобы продолжать движение. Мне пришлось посоветовать ему воспользоваться справочником Бэдекера, которым обычно пользуются туристы. Разрешить проблему горючего было гораздо труднее. Хотя в Пассау и находилась складская база горючего, но она была предназначена для снабжения войск на случай боевых действий на западе. В соответствии с мобилизационным планом база могла отпускать горючее только на эти цели. Начальники, от которых зависело решить этот вопрос, не были уведомлены о нашей задаче, поэтому ночью их было трудно найти. Верный своему служебному долгу, начальник базы. Пассау наотрез отказался отпустить мне горючее, и только когда я пригрозил применить силу, он сдался. Ввиду того, что транспорт для снабжения горючим не был мобилизован, нам пришлось использовать местные средства. Бургомистр города Пассау оказал нам необходимое содействие, выделив в наше распоряжение некоторое количество грузовиков для перевозки горючего. Чтобы обеспечить себя в дальнейшем, мы потребовали, чтобы австрийские бензоколонки, расположенные по пути следования наших войск, были приспособлены к непрерывному снабжению горючим.»
Как вам такое?! Армия, которая затеяла вторжение в соседнюю страну, пусть даже и вполне мирное, не имеет даже топографических карт её территории! Не говоря уже про горючее. Спасибо бургомистру – выручил! Иначе аншлюса Австрии в учебниках истории могло и не быть!
А вот как тот же Гудериан, весьма своеобразно, опровергает послевоенную клевету Черчилля о том, что в ходе этого марша в немецких войсках было много аварий в частях тяжелой артиллерии:
«Аварии в подразделениях тяжелой артиллерии не могли иметь места, так как у нас тогда вообще не было тяжелой артиллерии. У нас в тот период преимущественно были только легкие танки. Тяжелых танков, как и тяжелой артиллерии, почти не было, поэтому доставлять их в Вену по железной дороге не могли»
Вы только представьте себе! Этой армии всего через год предстоит завоевывать всю Европу, а у нее нет ни тяжелой артиллерии, ни нормальных танков! Именно нормальных, потому что тяжелых танков до появления в 1942 году «Тигра», у немцев вообще не было. А тяжелыми по недоразумению считались Т-III и Т-IV, которые на самом деле были обычными средними танками. Так вот в 1938 году и этих средних танков у немцев практически не было. А были только танкетки типа T-I и Т-II, которые танками не являлись по определению из-за крайне слабости вооружения и бронирования.
И можете быть уверены, что Гудериан, в этом случае, не врет и не натягивает сову на глобус. Потому что ничего большего за то короткое время, что было у Гитлера перед войной, сделать было невозможно в принципе.
Именно поэтому оный генерал был несказанно рад, когда немецкая армия получила в качестве трофея бронетехнику захваченной после Мюнхенского сговора чехословацкой армии. И он вполне откровенно пишет о том, что чешские танки оказались очень большим подспорьем при вторжении во Францию в 1940 году.
«Затем я посетил различные воинские части, чтобы получить непосредственное впечатление о них. В Брюнне (Брно) я осмотрел материальную часть чешских бронетанковых войск, которая произвела на меня впечатление полной пригодности. Эта материальная часть сослужила нам хорошую службу во время кампаний в Польше и Франции и лишь в русскую кампанию она уступила место тяжелой материальной части немецкой конструкции.»
Немецкие танки Т-38 чехословацкого производства в авангарде вторжения во Францию
Еще бы она не «сослужила хорошую службу» Гудериану если у самих немцев подобной техники практически не было. Уже перед самым вторжением в августе 1939 года в Польшу он, с явным воодушевлением, отмечал, что в войска начали поступать первые настоящие танки немецкой конструкции:
«В состав 19-го армейского корпуса были включены: 3-я танковая дивизия, 2-я и 20-я мотодивизии, а также корпусные части. 3-я танковая дивизия была усилена танковым учебным батальоном, имевшим на вооружении наши новейшие средние танки T-III и T-IV.»
Как вы думаете, стал бы Гудериан об этом писать, если бы наличие таких танков в войсках было обыденным делом? Конечно же, нет! Да и какое это могло быть «обычное дело», если эти танки были в то время в учебном батальоне, которого на фронте вообще быть не должно! А это значит, что нигде больше их не было!
«Перевооружение танковых полков танками типа T-III и Т-IV, что было особенно важно и необходимо, продвигалось чрезвычайно медленно вследствие слабой производственной мощности промышленности, а также в результате консервирования новых типов танков главным командованием сухопутных сил.»
Что же касается того, насколько «блистательно» выглядел немецкий вермахт в тот период на поле боя, могу сослаться на того же очевидца в книге которого подобных примеров предостаточно:
«К сожалению, тяжелая артиллерия 3-й танковой дивизии, выполняя данные ей указания, была вынуждена стрелять в туман. Первый снаряд разорвался в 50 м от моего командирского танка, второй — в 50 м позади него. Я предположил, что следующий снаряд попадет прямо в машину, и приказал водителю повернуть вправо. Но он начал нервничать при этом непривычном для него грохоте и въехал на полном ходу в ров. Передняя ось полугусеничной машины была погнута, что сильно затрудняло управление. Поэтому мне пришлось временно отказаться от своей поездки…
Когда я снова прибыл в Визня, то должен был с разочарованием констатировать, что утреннее донесение об успехах пехоты 10-й танковой дивизии [106] ошибочно. Правда, пехота форсировала реку, но дотов, входящих в систему береговых укреплений, не достигла. К моему приезду изменении не произошло. Поэтому я решил переправиться через реку и найти командира полка. Но мне не удалось обнаружить его командный пункт. Командные пункты командиров батальонов также были очень хорошо замаскированы. Я причалил к берегу. Здесь танков дивизии не было видно; они все еще находились на северном берегу реки Нарев. Поэтому я послал сопровождавшего меня офицера обратно, приказав привести сюда танки. На переднем крае творилось что-то непонятное; на мои вопросы ответили, что происходит смена рот, расположенных на переднем крае. Все здесь выглядело, как при разводе караулов. О приказе на наступление люди ничего не знали. Наблюдатель тяжелого артиллерийского дивизиона сидел без дела у пехотинцев. Где находится противник, никто не знал; разведчиков перед фронтом не было.»
Как видите, ничего сверхъестественного вермахт в то время не демонстрировал. Обычная армия, как и любая другая. В меру трусливая и в меру боеспособная. И вполне обычный армейский бардак даже перед лицом неприятеля.
Это что касается сухопутных войск Германии того времени. Но если вы думаете, что германский военно-морской флот хоть чем-то отличался в лучшую сторону, то вы сильно ошибаетесь. И в ходе войны на Западе он демонстрировал такой «высший пилотаж», что просто дух захватывает! Из двух германских броненосцев, отправленных взять под контроль прибрежные города Дании, один тупо сел на мель по причине незнания фарватера. И, что самое смешное, стаскивать его с этой позорной стоянки вполне добровольно помогал … сторожевой корабль оккупируемой в тот момент Дании! Такая вот смешная война!
А вот то, что уже совсем не смешно и не может быть понято иначе, как пример вопиющей недееспособности германских вооруженных сил в целом. Речь идет о печально знаменитом прорыве немецкой эскадры, во главе с тяжелым крейсером «Блюхер», к столице Норвегии Осло.
Для начала, оцените сам состав этой «грозной» военно-морской армады — сам «Блюхер», фактически недостроенный тяжелый крейсер, снятый прямо с завода, учебный(!) легкий крейсер «Эмден», броненосец «Лютцов» и три миноносца (эти хоть были реальными военными кораблями), плюс несколько тральщиков и вооруженных китобойных судов!
Скажите на милость, как бы вы поступили, получив приказ прорваться в Осло через узкий фьорд, шириной не более полутора километров, насквозь простреливаемый вражеской береговой артиллерией? Наверное, попытались бы высадить на берег десант, чтобы нейтрализовать орудия противника, или попросили бы «асов» Геринга разбомбить их с воздуха, или, на худой конец, пустили бы вперед небольшие корабли, чтобы те отвлекли огонь неприятеля.
Если вы думаете, что именно так поступили хваленые немецкие «морские волки», то вы их сильно переоценили! Они не стали заморачиваться такой «ерундой», как разведка местности, или высадка десанта. А просто пошли напролом! То есть погнали свой флагман – тяжелый крейсер «Блюхер» под пушки и торпеды противника! А, с учетом размеров этого корабля и крайней узости фьорда, фактически, прямо на расстрел. Норвежцы не стали отказывать немцам в такой любезности и расстреляли их новейший военный корабль, как в тире расстреливают жестяных зайчиков. Практически все норвежские снаряды и обе торпеды попали точно в цель. И «Блюхере», как ему и положено, тут же утонул, утащив на дно не одну сотню моряков и солдат десанта.
Не правда ли «блестящая» немецкая военно-морская «виктория»? Как по мне, так нынешние сомалийские пираты обучены воевать куда лучше, чем это странное «кригсмарине». И что с того, что по данным «всезнающего» абвера (кстати – еще одно чудовищное по своей неэффективности творение немецкого «военного гения») норвежцы, вроде бы, не должны были открывать огонь? Ну, так пошли бы к ним и спросили! А то ведь те, вежливые какие(!) даже предупредительные выстрелы сделали. А немцам все одно — хоть бы хны!
В общем, эту «историю успеха» германского вермахта при завоевании Европы можно продолжать еще долго. И прошу не спешить меня упрекать в том, что я, дескать, рисую однобокую картинку и выдергиваю отдельные факты. Во-первых, ничего я не выдергиваю, а привожу вполне типичные примеры. Которых на самом деле настолько много, что для их полного перечисления надо написать не одну статью, а много толстых томов. Во-вторых, даже этих фактов вполне достаточно для того, чтобы понимать – это и есть общий уровень немецкого воинства того периода и что никаких особых чудес за ним не числится. Хотя, конечно, немецким солдатам того времени нельзя отказать в хорошей выучке и в личном мужестве, а их командирам в известном оперативном искусстве.
Что же касается пресловутого блицкрига, то он, на самом деле, был не «блестящей и самой передовой военной стратегией», как его расписывал тот же Геббельс, а самым настоящим апофеозом германского военного авантюризма. Который, в свою очередь, был неизбежным следствием явной недостаточности немецких вооруженных сил для победы в большой европейской войне обычного типа. Этот факт невольно признает тот же Гудериан, который перед нападением на Францию призывал полностью вложиться в первый удар и сделать ставку на его успех.
«7 февраля 1940 г. во время штабной военной игры в Кобленце я получил ясное представление о нем. На этой игре я предложил на пятый день кампании начать наступление крупными танковыми и моторизованными силами с целью прорыва обороны на р. Маас у Седана и дальнейшего развития наступления в направлении на Амьен. Начальник генерального штаба сухопутных сил Гальдер, присутствовавший на маневрах, назвал это предложение «бессмысленным». Ему казалось, что достаточно достичь Мааса бронетанковыми войсками, создать на нем предмостные [124] укрепления{17}, обождать подхода полевых армий и затем начать «совместное наступление», т. е. не ранее как на девятый или десятый день кампании. Я пылко возражал и подчеркнул, что речь идет о том, чтобы сосредоточенно и внезапно использовать всю ударную силу имеющихся, в ограниченном количестве танков на одном решающем участке, расширить прорыв, а затем, усилив ударную группировку, выйти на такую глубину, чтобы не опасаться за фланги, и незамедлительно использовать возможный успех, независимо от степени продвижения армейских корпусов.»
Такое понимание военной стратегии это уже само по себе махровый авантюризм. Да, конечно, авантюристам иногда тоже везет, как это случилось в 1940 году. Но ставить судьбу своей страны и своего народа на такую ненадежную карту, в принципе, может только идиот. И этот идиотизм гитлеровской стратегии блицкрига полностью подтвердился в ходе кампании против Советского Союза. Когда немцы тоже вложились в первый удар, достигли при этом определенных оперативно-тактических успехов, а потом оказались в дураках, потому, что сравнимых с СССР людских резервов и материальных ресурсов у них просто не было.
Что же касается Франции, и вообще всей Западной Европы, то ларчик «феноменальных немецких успехов» открывается достаточно просто. Ибо успехи эти определялись не столько исключительной военной мощью Германии, которая существовала больше в воображении пропагандистов того же Геббельса, сколько крайней морально-политической слабостью и системной трухлявостью тогдашних западноевропейских буржуазных обществ. Которые были практически парализованы внутренней классовой борьбой, крайним озлоблением огромных масс населения против своих правительств и полным нежеланием воевать за такие антинародные и, как бы сейчас сказали, олигархические режимы. И немцы это очень хорошо понимали. В том числе и Гудериан:
«Мы знали французов по первой мировой войне и уважали их как храбрых и стойких солдат, энергично защищавших свою страну. Мы не сомневались в том, что они сохранили эти свои качества. Что касается французского главного командования, то мы удивились, когда увидели, что им не был использован благоприятный случай для наступления осенью 1939 г., когда основная часть германских сухопутных сил, особенно бронетанковые войска, была связана в Польше. Причины такой сдержанности в тот момент нельзя было определить. Можно было лишь строить догадки. Во всяком случае, осторожность главного командования вызывала удивление и наводила на мысль, что в верхах надеялись избежать серьезной военной кампании. Пассивное до некоторой степени поведение французов во время зимы 1939/40 г. приводило к выводу, что желание воевать у Франции было невелико.»
В чем нетрудно убедиться хотя бы по этой фотографии, сделанной личным фотографом Гитлера Хуго Йегером. Но обочине французской дороге в 1940 году свежие могилки французских солдат, которых, наверняка, похоронили их же боевые товарищи. Обратите внимание – в могильные холмики воткнуты винтовки с повешенными на них касками погибших бойцов. Ну, каски это еще понятно. Но винтовки то зачем оставлять на могилах? Они что лишние во время войны? Так могла поступить с собственным оружием только армия, не желавшая воевать. Именно это, а никакой не блицкриг и, тем более, не мифическое германское военно-техническое превосходство, которого просто не было, решило судьбу Европы в 1940 –м году.
Именно в этом заключается главный исторический урок, который следует нам извлечь из тех далеких событий. На любой войне сражается не железо, а люди. И от их стойкости и морального духа зависит, в основном, исход любой битвы. Советские люди оказались в этом смысле полностью готовым к военным испытаниям и никакой блицкриг против них немцам помочь не мог.
Вся эта якобы блестящая германская стратегия моментально лопнула и разлетелась в пыль, как только ей была противопоставлена железная воля преданных Родине советских людей. А французы и прочие норвежцы с датчанами образца сорокового года оказались, в массе своей, просто никуда не годными вояками и сдались Гитлеру за милую душу. В этом и заключен главный «военный секрет» успеха гитлеровской агрессии на Западе, которого, в смысле секрета, вообще не было. Немцы просто подобрали то, что в Европе плохо лежало. И сделали это достаточно быстро. В этом смысле «блицкриг» действительно удался. А нам остается только извлечь из этого факта надлежащий исторический урок.
Юрий Селиванов, специально для News Front
Свежие комментарии