Почти три года немецкая авиация господствовала на Восточном фронте. Основательно сбросить противника с неба удалось лишь после Курской битвы, но и задолго до неё окрепшие и закалённые в боях советские лётчики отправляли на тот свет лучшие кадры вражеских воздушных сил.
"Золотой мальчик"
За свою результативность немецкий лётчик Хайнц Шмидт (уже к 1943 году он сбил 173 советских самолёта) не только получил награды, но и заслужил личную встречу с шефом люфтваффе Германом Герингом. Молодой парень (ему тогда было всего 22) сбивал по одному самолёту каждые два боевых вылета и был негласным талисманом авиачастей на передовой. Делу уничтожения советских самолётов способствовала звериная жестокость — в юном возрасте Шмидт был уверен, что воюет не против людей, а против живых существ, которые "занимают территорию Германии". В подобном ключе рассуждали многие немецкие асы — их держали на строгом коктейле из дезинформации и пропаганды отдела Йозефа Геббельса, а всю информацию о реальном положении дел и преступлениях Третьего рейха выжившие узнали лишь в конце войны.
Личный счёт Шмидта так и продолжал бы увеличиваться, но в его судьбу утром 5 сентября, грохоча пушками и двигателем, вмешался советский Ла-5 под управлением Николая Варчука.
Изначально Варчук и старший лейтенант Фёдор Бровченко, его ведомый, вылетали на обычное патрулирование. Но в районе Зеньков – Большой Павловки лётчики заметили огромное чёрное пятно — в небе прямо на позиции армии шло 40 бомбардировщиков Ju-87. Прикрывали пикировщиков лучшие немецкие истребители — не менее десятка мощнейших Bf.109, знаменитых мессеров. Выход из неравного боя казался самым разумным вариантом, но Варчук и Бровченко приняли другое решение: мощным рывком с фланга их Ла-5 врезались в звено люфтваффе. Первым же заходом разнесли пять самолётов. Сразу после первой атаки лётчиков заметил эскорт, и встреча советских асов с немецкими превратилась в настоящую мясорубку.
Ведомый Варчука потерялся позади и оставил командира. Ситуация была патовой: Варчуку предстояло разобраться сразу с тремя истребителями, хотя лётчик прекрасно понимал, что такая схватка — билет на тот свет. После того как полковник разбил клин бомбардировщиков и заставил немцев повернуть, по нему открыли огонь два Bf.109 — это были Шмидт и его ведомый, подоспевшие на подмогу своим сослуживцам.
В секунду положение Варчука изменилось — из охотника он превратился в лису, за которой неслись две охотничьи собаки. Сбросив скорость и отвернув машину в сторону, он оказался за спиной у асов люфтваффе. Первой очередью из пушки у мессера ведомого оторвало хвостовое оперение, и он вышел из боя, оставив своего командира. Первая же встречная атака стала для Шмидта последней — очередь из пушки Ла-5 разнесла остекление кабины и разворотила тело лётчика, оторвав всё, что было выше пояса. После этого мессер завалился набок и спикировал прямо в землю. От удара машина взорвалась. С немецким "золотым мальчиком" было покончено.
Немецкий терминатор
Отто Киттель значился четвёртым в списке самых результативных лётчиков люфтваффе. На его счету 267 сбитых бортов и один из самых быстрых самолётов в истории войны — подготовленный для скоростных схваток на большой высоте Fw 190. Однако сверхбыстрая машина едва не стала могилой для немецкого аса уже в 1943 году: после встречи с советскими "аэрокобрами" под Великим Новгородом истребитель Киттеля "Фокке-Вульф" был сбит, а сам он едва не попал в плен. Этот бой надолго запомнился не только лётчику, но и его командованию — после возвращения в штаб Киттеля отзывают на родину и назначают инструктором. Однако в начале 1944 года он требует, чтобы его вернули на фронт, и эту просьбу начальство выполняет.
Истребительная группа Киттеля прикрывала позорное бегство немцев с севера и северо-запада СССР, но в сентябре 1944 года началась Прибалтийская наступательная операция, а ещё через месяц Киттель и его товарищи оказались в так называемом Курляндском котле вместе с полумиллионной группировкой. Отбиваться от наступающих войск было всё сложнее, и в мае 1945-го штурмовики Ил-2, вышедшие на "охоту" под прикрытием тумана, добрались до Киттеля и его ведомого. Неопытный помощник немецкого аса был обстрелян, но не погиб и почти сразу вышел из боя. Гоночный "фоккер" Киттеля накрыл огнём лейтенант Вадим Комендат: двумя очередями сверху его Ил-2 превратил FW-190 в решето — и самолёт почти сразу врезался в гору.
Доктор Смерть и его собратья
По мере продвижения Красной армии к Берлину люфтваффе начало терять всё больше лётчиков-асов. Советские ВВС терзали немецкую авиацию днём и ночью — на звено бомбардировщиков набрасывались вдвоём и даже в одиночку, в том числе тогда, когда шансов на победу не было совсем. Одним из последних в землю закопали Антона Хафнера. К 1944 году на его счету было 204 воздушные победы, но встреча с советскими Ла-9 в 796-м воздушном бою стала для Доктора Смерти (так Хафнера за жестокость в бою и любовь к добиванию лётчиков на земле прозвал кто-то из сослуживцев) последней.
Помимо Шмидта, Киттеля и Хафнера уже к середине 1944 года советские лётчики-асы похоронили всю "золотую десятку" немецких асов. Рудольф Митиг, Бертольд Кортс, Ганс Даммерс, Альбин Вольф, Хорст Адемайт, Макс Штоц, Леопольд Штейнбатц, Генрих Хёфемейер, Антон Дёбеле и Рудольф Реш навсегда остались лежать в советской земле. При этом большую часть из немецкого списка суперлётчиков (всего в нём более 50 фамилий) уничтожили ещё до конца 1943 года — активная фаза охоты за немецкой авиацией у воспрянувших духом ВВС РККА началась сразу после победы в Курской битве.
Весь цвет люфтваффе был буквально стёрт в порошок, и после того, как Красная армия перешла границу Германии, от лётчиков остались только мемориальные доски и наградные листы в штабах фронтов. Немецких асов советская истребительная авиация выкашивала планомерно и методично — каждая элитная эскадра истребителей люфтваффе, воевавшая на Восточном фронте, лишилась своих командиров и их заместителей. Под занавес войны от своих подопечных открестился шеф люфтваффе Герман Геринг. Он заявил, что лётчики гибнут "от подлости и трусости, а не от советских пуль".
Свежие комментарии