К началу Гражданской войны на развалинах бывшей Российской империи, белые превосходили красных во всем. Однако большевики победили в этой мясорубке. Давайте постараемся разобраться, почему так произошло.
Красным помогли создать армию и контрразведку лучшие кадровые офицеры русской императорской армии, выбравшие после распада империи сторону большевиков.
В самом начале гражданской войны белые генералы (Дроздовский, Алексеев, Корнилов, Деникин) не сформировали полноценную белую армию. Что говорить о солдатах, если даже господа офицеры после бестолковой мировой войны, не хотели больше воевать.
Доходило до того, что георгиевские кавалеры в парадной форме работали халдеями в кабаках, и отвечали тем, кто их стыдил:
«Право слово не беспокойтесь…. Просто так больше чаевых оставляют-с».
Армия разошлась по домам, и вернуть ее под ружье было задачей архисложной.
Провиант и бойцов и красные и белые могли взять только на селе, однако в бумажные деньги разных правительств мужики не верили и поэтому ничего не продавали.
Этот период времени прекрасно охарактеризован в фильме «Чапаев»:
«Белые пришли - грабят, красные пришли - грабят, ну куды бедному крестьянину податься?».
Обе воюющие стороны решали эти проблемы двумя способами: насильственной мобилизацией и конфискацией продовольствия, фуража и гужевого транспорта.
У большевиков перед белыми было одно явно неоспоримое преимущество, им не жаль было терять старый мир, они мечтали построить для себя новую страну, и за счет невиданной ранее идеологии создать новый многонациональный народ.
Красные выступали единым фронтом, с жесткой вертикалью власти сконцентрированной в руках Ленина. Беляки делились на множество группировок, и каждая воевала против большевизма, как Бог на душу положит.
Белогвардейцы не чурались получать помощь от стран «Антанты» и Германской имперской армии. У каждого белого «спасителя России» в тылу действовал свой личный атаман, а иногда и гроздь атаманов, гетманов, батьков, вожаков и главарей. Поразительно, но белогвардейцы ни кого из них не смогли использовать в своих целях, или изничтожить под корень.
Когда Колчака провозгласили Верховным правителем России, время уже было безнадежно упущено. Не смогли беляки выбрать из своих рядов диктатора и насадить в захваченных ими областях жесткое единовластие. Против пробудившегося «красного великана» боролись размазанные по стране белые ошметки когда-то великой царской армии.
Большевики поставили диктатуру пролетариата во главу угла, и поэтому господа офицеры постоянно отставали от красных в реализации своих целей и задач.
В 1919 году только Деникину страны Антанты поставили 75 танков, 150 аэропланов, сотни автомобилей, 500 орудий включая тяжелые гаубицы, тысячи пулеметов, 200 000 винтовок, миллионы патронов и два миллиона снарядов.
Однако вскоре выяснилось, что не в коня корм. Поставки союзников банально разворовывалось, или бросалось на поле боя. Белогвардейцы на фронте воевали в обносках, а в тылу кипела «жизнь». Вот что в те дни писал Иван Наживин:
«Глядя на эти сонмища негодяев, на этих разодетых барынь с бриллиантами, на этих вылощенных молодчиков, я чувствовал только одно: я молился: «Господи, пошли сюда большевиков, хоть на неделю, чтобы хотя бы среди ужасов чрезвычайки эти животные поняли, что они делают».
Однажды полковник Котомин год, прослуживший военспецом у красных, рассказавший в офицерском собрании, что у красногвардейцев встретить пьяного командира, или комиссара невозможно, был бит нетрезвыми боевыми товарищами.
В красной армии служили талантливые кадровые царские офицеры Вацетис, Каменев Буденный, Думенко. У беляков даже близко не было такого уникального самородка как Михаил Васильевич Фрунзе.
У белогвардейцев командармами становились фельдшеры, или полностью спившиеся офицеры, вот что в эмиграции вспоминал Деникин:
«До поступления его в Добровольческую армию я знал его очень мало. После Харькова до меня доходили слухи о странном поведении Май-Маевского, и мне два, три раза приходилось делать ему серьёзные внушения. Но теперь только, после его отставки, открылось для меня многое: со всех сторон, от гражданского сыска, от случайных свидетелей, посыпались доклады, рассказы о том, как этот храбрейший солдат и несчастный человек, страдавший недугом запоя, боровшийся, но не поборовший его, ронял престиж власти и выпускал из рук вожжи управления. Рассказы, которые повергли меня в глубокое смущение и скорбь. Когда я впоследствии обратился с упрёком к одному из ближайших помощников Май-Маевского, почему он, видя, что происходит, не поставил меня в известность об этом во имя дела и связывавшего нас боевого содружества, он ответил:
- Вы могли бы подумать, что я подкапываюсь под командующего, чтобы самому сесть на его место.
Май-Маевский прожил в нищете и забвении еще несколько месяцев и умер от разрыва сердца в тот момент, когда последние корабли с остатками Белой армии покидали Севастопольский рейд.
Личность Май-Маевского перейдёт в историю с суровым осуждением...
Не отрицаю и не оправдываю...
Но считаю долгом засвидетельствовать, что в активе его имеется тем не менее блестящая страница сражений в каменноугольном районе, что он довёл армию до Киева, Орла и Воронежа, что сам по себе факт отступления Добровольческой армии от Орла до Харькова при тогдашнем соотношении сил и общей обстановке не может быть поставлен в вину ни армии, ни командующему. Бог ему судья!».
Большевики победили белых и на идеологическом фронте. Основная задача красных звучала просто и понятно - победить буржуев и построить единую мировую социалистическую империю. У белогвардейцев же не было единой цели, одни хотели реставрировать царя, вторые создать республику, а третьи федерацию. Русская православная церковь и мастодонты белого движения приняли самое активное участие в свержении русского царя, а большевики, всего лишь воспользовались ситуацией.
Свежие комментарии