Эстрадный певец, педагог и депутат Иосиф Кобзон скончался в возрасте 80 лет. «Меня мама учила – быть, прежде всего, человеком, а потом певцом», - говорил Иосиф Давыдович. Он первым из артистов приехал в Чернобыль, чтобы выступить перед ликвидаторами аварии всего в нескольких километрах от реактора. 9 раз был в Афганистане, где выступал перед советскими солдатами. Вел переговоры с террористами Норд-Оста.
Воспоминания эстрадного певца и тех, кто посещал его концерты:
О выступлениях Иосифа Кобзона в Афганистане:
«Он прилетал к нам в Афганистан не единожды. До сих пор помню все подробности концерта, на который удалось попасть. Петь Иосиф Давыдович начал в восемь вечера, а закончил далеко за полночь. Когда уставал, то рассказывал нам различные истории. Большинство его песен солдаты и офицеры слушали стоя, награждали певца громкими и продолжительными аплодисментами. Известную афганскую песню «Бой гремел в окрестностях Кабула» Иосиф Давыдович в каждом гарнизоне исполнял по-разному, учитывая местную специфику. Нам, например, пел, «бой гремел в окрестностях Герата». Такие же «поправки» были в Кундузе, Баграме, Шинданде»
«В период ведения боевых действий в Республике Афганистан он был одним из самых частых гостей в соединениях и частях 40-й армии. Несмотря на опасность погибнуть в сбитом вертолете или самолете, а может даже попасть под банальный обстрел, он посещал самые отдаленные гарнизоны»
В Афганистане. Источник: vsr.mil.by
В Афганистане. Источник: ok.ru
В Афганистане. Источник: rusofficers-group.ru
В Афганистане. Источник: rusofficers-group.ru
Из интервью Иосифа Кобзона «Комсомольской правде»:
«Когда мне говорят: сколько же ты запомнил песен… Да я их не заучивал, я их рисовал, как картинки. Когда вы поете, скажем, «Русское поле», перед глазами — это самое русское поле. Вот Высоцкий. Он никакого отношения к войне не имел, он был ребенком войны. А как проникновенно описывал эти боевые картины. Возьмите «Он не вернулся из боя» или «Сыновья уходят в бой»… я много раз плакал. Взять хотя бы песню «Командир» — он там своих бойцов хоронит. А я же дитя Великой Отечественной, потом девять раз был в Афганистане, столько же — в Донбассе. Многое из того, о чем пою, видел своими глазами, ощущал сердцем»
«Про меня вышла книга — «Кобзон Советского Союза». Потому что я приверженец моей великой державы — СССР. Но это не полный мой образ. Я иной раз себя чувствую акыном Джамбулом (казахский советский поэт. — прим. ред.) Почему акын? Мне нравится это определение. Были такие поэты — импровизаторы, певцы, которые что видели, то и воспевали. А я воспевал и воспеваю страну, которую люблю»
С ликвидаторами аварии на Чернобыльской АЭС. Источник: rg.ru
«Прибыл в Чернобыль 26 июня 1986-го — получается, спустя два месяца после аварии. За день дал три «сольника». Пел без остановки два часа — зрители не отпускали. Только закончил, люди разошлись — приходит другая смена, полный зал: «А нам тоже надо Кобзона!» Что делать? Говорю: «Сейчас начнем, рассаживайтесь!» И — опять два часа без перерыва. Только собрался уезжать — приходит следующая вахта. Вот так и пел — пока голос совсем не сел.
Далеко ли это было от реактора? Нет, совсем рядом. Я же его своими глазами видел. Может, расстояние до него было — километра два только. Я же выступал прямо в их клубе, рядом с администрацией Чернобыльской АЭС.
Но меня не это потрясло… Так-то все ликвидаторы ходили там — и по улице, и в помещениях — в защитных масках. А когда заходили в клуб и видели, что я без маски — они свои маски защитные снимали. Я говорю: «Зачем? Наденьте сейчас же!» А они: «Но вы же не надели…» — «Не надел, потому что не могу петь в маске! Но вам-то и в маске все слышно!» А они: «Нет, мы тоже маски снимем…» Ничего не мог с ними поделать!»
С ликвидаторами аварии на Чернобыльской АЭС. Источник: souzveche.ru
Из интервью изданию «Союзное вече«: «Репертуар в таких экстремальных обстоятельствах — как в Афганистане, как в Чернобыле или впоследствии в Сирии — складывается сам собой. Зрителям ничего не навязываю. Спрашиваю: что бы вы хотели услышать? А может быть, и подпеть»
«Запомнился еще один момент. Тогда было выпито очень много красного сухого вина «Каберне». Почему-то все считали, что оно стимулирует защитные силы организма. Хотя, на мой взгляд, никакого спасения в нем не было»
Источник: livejournal.com
Из эфира «Общественного телевидения России«: «Меня мама учила — быть, прежде всего, человеком, а потом певцом, а потом как угодно. Я всегда ее заветы помню»
«Люди хотят какую-то задушевную теплую песню. Они хотят отдохнуть, вздохнуть. Они хотят о родине, и которые волновали бы их: «Широка страна моя родная! Много в ней…». Им нужен Дунаевский. Нет сейчас Дунаевских. Слава богу, у нас осталось еще два таких значимых композитора, которые могут написать песни на эту тематику — это Пахмутова и Тухманов. Есть хорошие композиторы, но такого масштаба, которые были — нет»
Источник: livejournal.com
Источник: livejournal.com
«Я пел то, что мне нравилось, и я всегда знакомился с песенными произведениями, сначала с литературной частью. Для меня было интересно, о чем я буду разговаривать с моими слушателями, о чем я буду петь. Поэтому когда говорили: «Кобзон статичный певец. Он никогда не бегает, не прыгает». Да нет смысла бегать и прыгать, если все заложено в стихах. А я застал золотое время — я застал эпоху песенного ренессанса, когда, скажем, еще дописывали такие выдающиеся песенные мастера, как Ошанин, Матусовский, Долматовский, а потом их сменили шестидесятники Евтушенко, Рождественский, Вознесенский. Удивительное время»
Иосиф Кобзон с мамой и сестрой. Источник: interesnyefakty.org
Рядовой Иосиф Кобзон, 1958 г. Источник: interesnyefakty.org
Источник: interesnyefakty.org
Иосиф Кобзон о переговорах во время захвата Норд-Оста:
«Кто-то может сказать, что Кобзон безумный… Неправда, я абсолютно нормальный. Так же, как и многие другие, я испытываю чувство страха. Но первая мысль тогда была: я должен быть рядом с теми, кому плохо. Когда испытываешь невероятное чувство причастности к людям, попавшим в беду, — с ними рядом ничего не страшно… Меня никто не заставлял это делать. С пионерского возраста это мое внутреннее состояние — быть впереди. Даже в драке на улице я всегда был заводилой»
«Очень много вопросов, на которые по сей день нет ответа. Мы не знали, что за газ подвели к залу. Мы не знали и не организовали спасение заложников. Мы не знали, сколько у боевиков взрывчатых веществ. И есть ли они у них вообще или это камуфляж. Почему не оставили ни одного боевика в живых?»
«Тогда, во-первых, у нас не было опыта борьбы с террористами в стране — это раз. Второе — у нас не было опыта ведения переговоров с террористами. Никто не знал, как с ними разговаривать»
Источник: spb. kp.ru
Из интервью ТАСС: «Самое главное — получать удовольствие от того, что ты делаешь. Как только я выйду на сцену и увижу полупустой зал, считайте это моим последним концертом. Вернее — крайним, ведь афганцыне говорят слово «последний». Знаете, это такой манок — аплодисменты. Мы, исполнители, паразитируем, питаемся эмоциями и чувствами, которые передают нам наши слушатели. Я могу сказать, что для любого певца наркотиком (я не боюсь этого слова) является зрительный зал и выступление на сцене»
Свежие комментарии